Изучение органической жизни на горе Демавенд (5610 м над ур.м.)  была одной из целей путешествия Млокосевича в Персию

Во второй середине мая 1878 года Млокосевич отправился в Персию. Средства на поездку (300 рублей) ему выделили Географическое общество и Общество натуралистов,  с условием, что по возвращении он составит отчёт о путешествии и представит в оба общества полную коллекцию находок (гербарии, сборы насекомых, шкур птиц и т.п.).

Начальной точкой путешествия по Персии был город Мешедисер (Бобольсер), расположенный на берегу Каспийского моря в провинции Мазандаран. В Мешедисер Млокосевич прибыл 10 июня пароходом из Баку. Далее, взяв чарвадаров (проводников) с лошадьми, он направился в Тегеран, минуя по пути населённые пункты Ахмет-Кала, Балфруш, Амуль, Чалум-мса, Эрейну и Демавенд.  Центральным пунктом путешествия был спящий вулкан Демавенд (5610 м над уровнем моря), наивысшая точка Персии и Юлижнего Востока и самый высокий в Азии вулкан.

В дороге Млокосевич и один из его проводников заболели, проводник умер, не дойдя до Тегерана, а Млокосевич, измученный и едва живой, с трудом добрался до летней резиденции русской миссии в местечке Зергенде под Тегераном, где был тепло принят послом, оставившим его у себя до полного выздоровления. Набравшись сил, Млокосевич продолжил путешествие к конечной цели, в город Решт, расположенный  в соседней с Мазандараном  провинции Гилян.

Первая половина Млокосевича по Персии - из Мешедисера (Бобольсер)  в Тегеран

В путешествии лагодехского натуралиста сопровождали три человека, двое из них - чарвадары, с которыми он должен был рассчитаться по прибытии в Решт. Третьим был służący (переводится как "слуга" или "помощник" в зависимости от контекста), человек, помогавший Млокосевичу в его специфичских, требующих специальных знаний занятиях. Полагаю, он был помощником Млокосевича. В письме описан эпизод, когда Млокосевич, ослабев  настолько, что уже не мог

6 сентября 1878 года польский журнал "Przyroda i przemysl" опубликовал первую часть письма  Млокосевича о его путешествии в Персию

заниматься ловлей насекомых, поручил изловить заитересовавший его вид мухи этому человеку. В том, что это был помощник, говорит и то обстоятельство, что он был принят послом наравне с Млоксевичем и оставлен в резиденции до поправления здоровья.  Имени своего спутника Млокосевич не называет. Им вполне мог быть доцент Московского университета Кашкин, хорошо знакомый  Млокосевичу по совместному путешествию по юго-восточному Закавказью в 1874 году. Тогда они дошли до северных границ Персии и, возможно, там,  как у всяких завзятых путешественников, стоящих на пороге  неизведанной земли,  у них  родилась идея  нового основательного путешествия - в Персию.

Публикуемое ниже письмо Млокосевича  было написано им 12 (25) июля в Зергенде и напечатано в польском журнале  "Przyroda i przemysl" в  сентябре 1878 года в  двух номерах -  №12 и №13.  

История моего поиска этих номеров заняла более 30 лет. Ксерокопию статьи из 13-го номера в конце 80-х годов прошлого века (с окончанием письма)  мне выслала Польская Академия Наук.  Я её не переводил, дожидаясь того времени, когда смогу разыскать 12-ый номер журнала, с началом письма. Удача улыбнулась мне два месяца назад,  когда я нашёл в цифровой библиотеке Варшавского университета годовую подшивку журнала  "Przyroda i przemysl" за 1878 год с этим номером.

Тегеран. Столицы Персии Млокосевич достиг через месяц после высадки с парохода в Мешедисере

В письме Млокосевич описывает только первую часть путешествия, от Мешедисера до Тегерана, о возвратном, 300-вёрстном пути, проделанном им по шахской дороге  из  Тегерана в Решт, он не пишет.  Не пишет также о том, каким маршрутом возвращался в Россию из Решта. Пароходом до Баку из портового города Энзели, что 40 верстах от Решта? Или пешим ходом через Ленкорань, что дало бы ему возможность изучать западное побережье Каспийского моря Персии и России? Или же отправился из Решта в Мешедисер, - места здесь для натуралиста интересные, более 300 вёрст по персидским субтропикам, лежащим 50-вёерстной полосой между горных хребтом Эльбурс и берегом Каспийского моря. Думаю, он  выбрал тропу на Мешедисер, чтобы поставить в своем исследовании природного мира Персии жирную точку: исследовал все возможные регионы и климатические зоны Персии. Отправиться в такую даль и пренебречь такой возможностью  было бы непростичельной ошибкоа, которой он себе как натуралист никогда бы не простил.

Маршрут Млокосевича:  Мешедисер - Балфруш - гора Демавенд - город Демавенд - Тегеран - Казвин - Решт (около 600 км)

По моим подсчётам, Млокосевич прошёл от Лагодехи до Тегерана и обратно, включая пересечение моря на пароходе,  около 2200-2300 километров, в письме же освещена лишь десятая часть путешествия, 230 километров, от морского берега, где он высадился, до столицы, где окончательно слёг от болезни.

А как же остальное? Чем занимался, что увидел, в какие приключения попал?

По возвращении Млокосевич составил отчёт, который  до сих пор может храниться в архиве Русского Географического Обществоа (РГО).  И не только отчёт о "персидском походе.   В 1898  за сотрудничество в изучении флоры Кавказа и  за помощь в социологических  исследованиях лезгинских племён Млокосевич был награждён Серебряной медалью Русского Географического Общества.  Если бы кто-то из читателей сайта, живущий в Санкт-Петеребурге, обратился в архив РГО с запросом о Млокосевиче, мы могли бы узнать много нового и интересного, и не только о персидском путешествии. 

Пишите. Я  готов  к конструктивному сотрудничеству в этом вопросе. 

----------------------------------

Пояснения к тексту публикации:                                                                                                    

Выделенные курсивом и поставленные в скобки части текста принадлежат перу современников Млокосевича, посетивших в конце 19-го века те же районы Персии, что и он, офицеру Меняеву и художнику А. Н. Чикину. 

Меняев, русский офицер, служил в шахской армии с 1882 по 1888 год в должности инструктора Персидской казачьей Его Величества Шаха бригады.  По возвращении в Россию написал под псевдонимом Мисль-Рустем книгу «Персия при Наср–эд-Дин-шахе с 1882 по 1888 г.» (СПб, 1897), великолепный этнграфический труд о Персии 80 тех времён, проиллюстрированный не менее великолепными чёрно-белыми фотографиями Персии А. Севрюгина.  

А. Н. Чикин - художник, автор  статьи "По Персии. Путевые заметки художника А. Н. Чикина", опубликованных в 1893 году в журналом «Всемирная иллюстрация».                                                                                                                         

                                                                                                             Пётр Згонников, автор сайта

----------------------------------

 Выдержка из письма Людвига Млокосевича о его путешествии в Персию в 1878 (начало)

Людвиг Млокосевич (1831-1909) в 1878 году совершил путешествие  в Персию с целью изучения её природы

Зергенде*, 12 (25) июля 1878 г.

(*Зергенде – место летней резиденции европейских послов при персидском дворе, расположен в 10 верстах от Тегерана, на высоте 4 500 футов (около 1400 м) над уровнем моря – примечание Л.М.)

Вам ("Вам" - Антон Вага (Anton Waga), польский учёный-натуралист, состоявший в длительной  переписке с Млокосевичем - П.З.), уже известно, наверное, из моего предыдущего письма, что я отправился в путешествие в Персию.

7 (20) июня пароход, мчавший меня по волнам Каспийского моря, бросил якорь в полутора верстах от самой южной оконечности берега, на котором возвышается город Мешед-и-сер (Бобольсер – П.З.), что означает «главный город», расположенный на 36 ° с.ш. и 52 ° в.д.  Дальше я пересел на «кирджим» (персидская многоместная лодка – П.З.), нечто вроде неописуемого вида баржи, и через полчаса оказался на персидской земле в упомянутом выше городе Мешед-и-сер, в провинции Мазандаран.  

(«Мешедиссер – деревня, но деревня большая, с таможней, со складами, караван-сараем, лавками, агентством [крупнейшего в России частного парходного ]общества «Кавказ и Меркурий» [действовашего в том числе и на Каспийском море] и даже маленьким посёлком русских рыбаков на самом берегу моря» (А.Н.Чикин, 1893); «в Мешедесере есть таможенный чиновник, взыскивающий пошлину по своему усмотрению, так как таможня даётся правительством на откуп…  Местечко Мешедесер лежит в плодородной провинции Персии Мазандаран, которая тянется по берегу Каспийского моря на 250, а в глубину вёрст на 50. Провинция эта богата: из неё вывозят рис, сушёные фрукты, хлопчатую бумагу, сахарный тростник, орехи и т.д., там есть минеральные и нефтные залежи и источники, но они не разрабатываются. Главный город этой провинции Сари. От Мешедесера до Тегерана нет даже колёсного пути, эту дорогу [длиной 225 вёрст]можно пройти только верхом…  в 6-8 дней,  но иногда, по случаю снега у подножья Демовента, она совсем непроходима (Мисль Рустем, 1893)

Тут же, не теряя времени, я начал искать проводника с лошадьми, который взялся бы сопровождать меня со всеми моими пакетами и коробками с инструментами, без которых мне как путешествующему в глубь Персии натуралисту было не обойтись.

В провинции Мазандаран

Поиски длились три дня. Свободное время я посвящал энтомологическим походам в окрестности города, которые показали, что в энтомологическом отношении эти места малоинтересны. Но как-то одна из этих в целом бедных находками экскурсий принесла всё-таки пользу. На берегу моря я поймал два вида насекомых из семейства  Жужелиц (Cicindela), а также мне повстречались крупные представители семейства Cipris, Aphodius, Orydes, Folyphylla, Cetonia и др.

Среди ночных бабочек преобладают представители   местной фауны, что же касается бабочек дневных, то они внешне очень похожи на европейских. Больше всего меня заинтересовали пчёлы. Я никогда раньше не видел пчёл такого выразительного внешнего вида, как здесь.  Набрал большую коллекцию этих насекомых, включая неизвестные виды, кроме того, собрал коллекцию из 30 представителей семейства Chrysidae (осы-кукушки – П.З.)

В окрестностях города довольно часто встречаются тигры и леопарды, в изобилии водятся шакалы, зайцы (несколько отличающиеся от наших), дикобразы (Hystrix) и кабаны. Косулей, оленей и медведей здесь нет вообще.

Семейство пернатых представлено фазанами, цветом оперения отличающихся от кавказских, воронами, сороками, сизоворонками, горлицами, щеглами (Carduelis orietitalis), зябликами, соловьями и другими птицами. Кукушек не видел ни одной.

Русский рыболовный промысел в Мешедисере

Спрашивал у местных, случаются ли нападения тигров на людей? Они единогласно отвечали, что подобных инцидентов здесь никогда не было. Уверены, что на человека может броситься только раненый тигр, а так как тигры очень боятся звона колокольчика и любого другого металлического звука, то у жителей всегда есть хороший способ предотвратить ущерб, который этот хищник может причинить.

Коровы здесь относятся к типу зебу (внешне отличаются от европейских коров наличием горба на загривке и другими признаками - П.З.). Мычание местных быков и коров напоминают   рёв оленей. 

Местность практически безлесная. Там и сям растут густые кустарники, через которые порой очень трудно пробраться.   Это по большей части гранаты и высокая ежевика (Rubus), кое-где можно увидеть крупные деревья. В садах жители выращивают лимоны и апельсины (эти фрукты не отличаются чем-то особенным, по вкусу их не сравнить с итальянскими), гранаты, инжир, сливы, персики и шелковицу. Все фрукты, за исключением лимонов, растут в диком виде в лесах.  

Из зерновых  главным образом выращивают рис, рожь и пшеницу, а также ячмень, созревающий в апреле. Рис пользуется большим спросом у населения и является основным предметом выращивания.  

Местные крестьяне почти не едят хлеб, считают, что он плохо переваривается и поэтому вреден для здоровья. По этому поводу они говорят: «Утоляющего голод хлебом ждут болезни и даже смерть».  Однажды я слышал угрозу от жены, муж которой жаловался на неё:  «Я умру, если ты этого хочешь, но сначала дай мне поесть хлеба».

Решт. Соборная мечеть. В Реште Млокосевич должен был рассчитаться с чарвадарами

После многих тщетных поисков и трёхдневного ожидания мне наконец удалось 10 июня найти двух чарвадаров (проводников с лощадьми), согласившихся сопровождать меня до города Решт  за чрезмерно высокую плату в 7 кранов ( 1 кран равен 38 копейкам - Л.М.), то есть, за  2 рубля 66 копеек в день, ибо никто больше не соглашался отправиться со мной в столь долгое путешествие да ещё и брать  на себя хлопоты о двух лошадах.  Чарвадары обязались не покидать меня, пока мы не доберёмся до города  Решт.

(«Черводары составляют как бы отдельную касту, но касту весьма и весьма честную. Раз вы поручите им что-либо из вещей, то едва ли они нарушат ваше доверие и наверное довезут их по вашему назначению. В  больших городах есть – караван-баши, т.е. главы черводаров, которые содержат собственных вьючных животных и отвечают за всех погонщиков-черводаров.

При этом, однако, нужно помнить, что вы имеете дело с персом, т.е. человеком, который  с вас, френги – европейца, имеет в виду содрать как можно больше; о ваших интересах и удобствах он нисколько не намерен заботиться…

Черводары — народ апатичный, ленивый, и потому будут с хладнокровием смотреть, если ваши вещи разбились или погибли, упав в воду, как равно они хладнокровно смотрят, если одно из животных сорвётся в кручу; они только скажут: «Хода-мидунет», — «Бог знает, почему случилось». Чтобы черводары вас слушались и были внимательны, нужно обязательно научиться хорошенько ругаться по-персидски; тогда они смотрят на вас с большим уважением" (Мисль Рустем, 1893).

Вышли днём, прошли местечко Ахмет-Кала и заночевали в  10 верстах от него.  

Мне сложно определить характер местности, которой мы шли. Её нельзя назвать ни степью, ни полем, ни лесом; это скорее смесь всего, случайно оказавшееся в одном месте. Растительность в этой местности представлена в основном гранатами, виноградом, ежевикой высокорослой (Rubus fruticosus) и папоротниками, во влажных местах растёт тростник. Такая однообразная картина сопровождала меня до самого подножья гор.

Оказалось, что мы ошиблись дорогой, в результате чего прибыли на следующий день в Барфруш (Баболь  -– П.З.), под стенами которого устроились на ночлег.  Барфруш или Балфруш (буква «р» в персидском часто переходит в «л»; «балфруш» означает «место продажи фруктов», «место торговли фруктами» - Л.М.) насчитывает около 18 000 человек. Несмотря на царящую везде восточную неряшливость, это довольно хороший торговый центр. В порядке здесь содержатся одни только мечети; они пользуются особым вниманием приезжающих сюда с Запада путешественников.

(«Первый наш переход был до города Бальферуш. Город оказался грязным, мизерным, хотя в каждом почти дворе росли лимонные и апельсинные деревья. Остальную дорогу нам, за неимением станций на этом пути, пришлось останавливаться по указанию чарвадаров. Ездивши впоследствии несколько раз по этой дороге, смею рекомендовтаь моим соотечественникам, кому придётся там ехать, останавливаться в следующих селениях: Амарате, Сангильды, Рейне и Ахе, но никак не в селении Катапуше, принадлежащем одному приближённому шаха, Сейф-эль-Мульку, ненавидящему всё европейское, а потому и не дающему в своём селении даже ночлега европейцам. Мне пришлось испытать это на себе, когда, с женой и детьми, благодаря такому гостеприимству, мы должны были ночевать под открытым небом и слушать завывание вокруг нас шакалов, так как жители прямо заявили, что хан не велел принимать френги (европейцев), и даже кидали в нас камни, чтобы мы не остановились в селении" (Мисль Рустем, 1893).

Курильщики опиума. Тегеран

Вскоре я был вынужден прекратить прогулку по городу из-за толпы зевак и мошенников.  Они окружили меня и моих людей и следовали за нами, словно мы были существами, никогда не виданными в этих краях. Закупив провианта в дорогу, мы покинули Балфруш и заночевали возле шахского дворца, построенного на островке, окружённом озером; деревянный мост соединял островок с берегом.

Через Балфруш проходит река Бабул, а в окрестностях города множество болот, окружающих его со всех сторон. Мириады парящих в воздухе комаров и москитов не давали нам спокойно спать. Местный климат показался мне нездоровым.

На третий день пути мы добрались до небольшого хутора,  на четвертый день, проехав небольшой городок Амуль (Амол – П.З.), остановились в деревне Чалум-мса, расположенной у входа в Геразское ущелье. Дорога, по которой мы ехали, пролегала среди залитых водой рисовых полей. Кроме того, я заметил здесь хлопок и сахарный тростник;из последнего делают сахар посредственного качества, он намного хуже нашего европейского, из свёклы.

Несмотря на то, что дорога проходит через равнину, она не шире тропы. Это потому, что местные жители не пользуются телегами и о существовании такого вида транспорта даже не подозревают.  Здесь весь транспорт состоит из лошадей, ослов и мулов. Каждое из животных обладает своими достоинствами. У местных относительно высоко ценятся вьючные животные. За чистокровных мулов платят 600 рублей и даже больше, породистые ослы стоят вдвое меньше.

Энтомологические исследования дали мне неудовлетворительные результаты, причиной чему, полагаю, является однородность растительности, представленной в основном рисом,  занимающим  огромные просторы здешних полей. 

Гора Демавенд

Начиная с уже упомянутой деревни Чалум-мса, расположенной у входа в ущелье, пейзаж приобретает совершенно другой характер. Подножие гор, как и их склоны, покрыты ковром из буйной растительности. Измученный жарой путник, достигнув ущелья, попадает наконец в лес, где царят прохлада и влага; дышать здесь становится заметно легче. Леса лежат на обширном пространстве.  За всё время моего путешествия выпал один единственный сильный дождь, свидетелем ему стал я сам. Почти на каждом шагу в лесу видны бьющие из земли источники, текут ручьи и речки, в которых водится форель. 

В ущелье растут ольха и дубы, внешне они отличаются от наших; по склонам растут  клёны, терновый венец (Gleditschia triacanthos),  гранаты, фиговые деревья,  кизил, мушмула (Mespilus), самшит, кавказская хурма (Diospyros lotus), Mimosa jullibrissin, Parrotia persica, Zelcowa crenata и кое-где пирамидальные кипарисы;  из числа вьющихся растений здесь встречаются  виноград, ежевика и жасмин; жалящих растений здесь меньше, чем в лесах Кавказа, по этой причине здесь можно спокойно гулять, как и в наших [имеется в виду "в польских"- П.З.] лесах, не боясь поранить ноги или запутаться в траве. Такая восхитительная растительность, манящая своим очарованием натуралиста, на каждом шагу побуждала меня посвятить себя энтомологическим исследованиям, но, к сожалению, проводники и лошади шли быстро, не останавлияаясь, время летело неудержимо, и меня подстёгивало всё ещё предстоящее нам

Еврейский квартал в Тегеране

долгое и утомительное путешествие.   Тем не менее, я не упускал ни малейшего случая, чтобы пополнить скудный запас моего энтомологического урожая. Однако, несмотря на упорную работу и самый тщательный поиск, я не получил желаемых результатов.  Пара особей Lucamts orientalis и козерог, а также  хранимая в багаже прошлогодняя реликвия, усач (Aulacopus serricollis), были трофеями моей суточной охоты, так как ни ящериц, ни змей, встречавшихся мне, я не брал из-за отсутствия подходящих сосудов. 

Спрашиваю проводников, всю ли оставшуюся дорогу нам предстоит идти по такому лесу? Отвечают утвердительно. На ум приходит известная пословица, имеющая отношение к цели моего путешествия: «Чем дальше в  лес, тем больше дров», то есть, деревьев, и, следовательно, насекомых. Сегодня, решаю я, будем идти вперёд, а завтра, воспользовавшись временем, когда лошади будут отдыхать, я полностью посвящу себя энтомологическим поискам.   

По мере того, как мы продвигаемся дальше, лес становится менее густым, а воздух - более сухим. Рек и ручьев больше не видно, зато появляются заросли гранатовых кустов и других кустарников. Однако такая смена ландшафта меня не обескураживает, и я продолжаю поиски насекомых. Далее моё внимание привлекают заросли травянистых каперсов (Capparis herbacea), свисающих со скалы, полыни (Artemisia) и астрагала (Astragalus). Появление этих растений означает, что лес закончился, и нам надо подыскивать место для ночлега, но, увы, за пределами леса. Я был зол на чарвадаров. Вопреки своим обещаниям вести меня дорогой через лес они «вывели меня в чисто поле»,  но и в лес возвращаться уже было невозможно.

С этого места дорога до Демавенда идёт среди голых, бесплодных, лишённых почти всего живого гор. Расстояние, пройденное мной лесом, составило около 18-20 вёрст.  На третий день наш караван подошел к деревне Эрейну, близ города Демавенд. Путь пролегал среди однообразного, безжизненного ландшафта.  Я не заметил ни дичи, ни птиц в небе, даже растительность там крайне бедная.  Чистый воздух вводит меня в заблуждение при оценке подлежащего преодолению расстояния, все места на горизонте, особенно горы, кажутся близкими, хотя на самом деле это не так.

В этих местах каким-то немецким инженером построена через скалистые холмы дорога, настолько хорошая, удобная и широкая, что по ней вполне могли бы передвигаться экипажи. 

Бабочка из семейства Danaidae

Через реку Гераз переброшено несколько деревянных мостов, облегчаюших переход черезх этот стремительный горный поток. Помимо нескольких жуков в этот день мою добычу обогатила дневная бабочка из семейства Danaidae, принадлежащая к неизвестному мне виду.  

Переночевали в селе Эрейну, а утром по дороге, ведущей через ущелье в город Демавенд, отправились в путь.  В 9 часов я уже стоял на последней, самой высокой пастушеской стоянке, возвышающейся на 9 или 10 тысяч футов (около 3 000 метров – П.З.) над уровнем моря, с которой хорошо был виден город Демавенд. Но это зрелище меня не утешило: передо мной лежала голая и пустынная, с редкими кустами скудной растительности земля. После получасовой передышки я приказал чарвадарам приготовить к 5 часам еду и чай, и, перекусив в пять вечера, мы снова продолжили наш путь. 

Пройдя несколько шагов, я увидел на одной из лошадей неизвестную мне муху, которую тотчас поймал, но когда я помещал её в колбу, она выскользнуло из моих пальцев и улетела. Подъём в гору утомил меня, но я продолжаю следовать дальше в блаженной надежде побыстрее оказаться у городских стен Демавенда, чтобы отдаться там желанному отдыху. Мы упорно идём вперёд, но город вместо того, чтобы приближаться, удаляется от нас, такое чувство, будто он подвешен где-то высоко в небесах! В конце концов убедился, что нас ввели в заблуждение относительно расстояния до города. Но где же тут можно переночевать? Самым разумным решением мы посчитали возвращение на оставленную утром стоянку пастухов. 

Базар в Тегеране

На следующий день мы вышли в 4 часа утра. До восьми  утра погода способствовала нам, но в 8 часов над нашими головами поднялось облако густого тумана, окутавшее все горы. Ветер пытается его разогнать, но безуспешно. Чем выше мы поднимаемся, тем сильнее ветер, временами он становится настолько сильным, что мы, рискуя не устоять на месте, вынуждены хвататься за скалы. Мы на большой высоте, разреженный воздух истощает нас до предела, из-за чего мы время от времени ложимся на землю и, прижавшись к ней лицом, пытаемся отдышаться. Наконец мы приближаемся к снежной границе. В некоторых местах я обнаруживаю органическую жизнь, хотя она и очень бедная. Достигнув высоты около 14 000 футов (около 4200 метров – П. З.), мы прекратили дальнейшее восхождение, чтобы не ставить под угрозу наше здоровье.  Толстовки были нашей единственной одеждой, мы буквально окаменели от холода, и, не теряя больше времени, начали спуск.  К вечеру добрались до нашей стоянки. Когда мы возвращались, ветер утих, небо прояснилось, и мы увидели Демавенд, он был  как на ладони. 

На следующий день, опять-таки в 4 утра, мы покинули место нашего ночлега и снова начали восхождение. После долгого и упорного подъёма достигли границы растительности, цели, поставленной мной в этот день. Выше не росло никаких трав, только серый, негостеприимный гравий покрывал склоны горы. За гравием начиналась полоса сплошного снега, под которым в тисках вечного холода спала вся природа. Под нами на склонах также белели пятна снега. 

На улицах Тегерана

Пастухи с многочисленными стадами, разбившие лагерь у подножия горы, и крестьяне, живущие в предгорьях, единодушно уверяли, что доступ к вершине горы невозможен. У меня была возможность рассмотреть вершину горы с расстоянии менее 3000 футов (900 метров – П.З.) от меня, и я считаю, что к ней можно пройти с неподкованными лошадьми. Подковы понадобятся только   за пределами снежной линии, на обледенелых участках. 

Недалеко от я увидел уходящую в склон пещеру, её  при необходимости можно будет использовать для отдыха или ночлега. Подход к вершине возможен лишь с юго-восточного склона. С южной стороны по снегу тянется неудобная, извилистая тропа. На северном склоне снега меньше.

Об органической жизни мало чего могу поведать.  На мой взгляд, она на такой высоте очень скудная.  Я переворотил тысячу камней, но так и не нашёл ни одной щипалки. Лишь одна неизвестная мне оса-блестянка (Chrysis) был обнаружена на границе растительности.  Несколько выше, недалеко от вершины, я встретил обширное семейство Melasomae (из рода Blaps i Akis), относящееся на Кавказе к обитателям степей. Моё внимание также привлекли скорпионы, обнаруженные на высоте 14 000 футов (около 4 200 метров – П.З.).

Решт. Конечный пункт путешествия Млокосевича

В другом месте, на такой же высоте, я встретил больших ящериц и двух принадлежавших к одному виду змей. Там же я слышал голос большой горной куропатки (Tetraogallus) и видел этих птиц, но не смог поймать. Сопровождавший меня стрелок застрелил птицу с синим пером, размером и видом с дрозда. Бережно сохранённая шкура будет использована мной для моей коллекции сборов. На снегу заметил следы козлов и баранов (Aegoceros), однако выяснить какого они вида было невозможно. Один из них напоминал кавказский вид. Встретил много анатолийских куропаток (Perdix Choukar). Аскарид и улиток, столь обычных в горах Кавказа, я здесь вообще не видел. Обратил также внимание, что здесь намного меньше пауков и муравьев; зато уховёрток (Forficula), как  и перепончатокрылых и двухкрылых насекомых, больше.

Везу с собой почти полную коллекцию флоры Демавенда, но растений в ней немного, поскольку большинство из них знакомо мне по степям Кавказа.

В горах Кавказа практически на каждом шагу можно найти укрытие, тихое место, идеально подходящее для отдыха в знойный день; там стремительно сбегающие с гор ручьи дают воду и приносят прохладу,  здесь же пастухи вынуждены рыть колодцы для того, чтобы обеспечить  себя водой.

Посещение горы Демавенд вызвало у меня сильный интерес к одному вопросу, до сих пор, насколько мне известно, неразрешённому, и поэтому я намерен затронуть его. Этот вопрос касается определения высоты линии снежного покрова в высокогорье.

                                                                                     Окончание следует

-----------------------------------

От автора сайта

Перевод с польского  осуществлён мной. Моя глубокая благодарность Патрисии Розлуцкой,  помогавшей мне в переводе отдельных, особо трудных для меня мест. 

                                                                                       Пётр Згонников, автор сайта

  -----------------------------------

Источник: Wyjatek z listu P. Ludwika Mlokosiewicza//Przyroda I Przemysl. – 1878. – Rok VII. - № 12. – S. 133 – 136.

      --------------------------------------

Черно-белые фото -  с сайта  https://rus-turk.livejournal.com/ 

Рисунок  "Русский рыболовный просмысел в Мешедисере" - с сайта https://iknigi.net/avtor-kollektiv-avtorov/128879-islamskie-goroda-v-russkoy-periodicheskoy-pechati-tom-1-kollektiv-avtorov/read/page-8.html

Изображение бабочки - Википедия

          --------------------------------------

Анонс к заключительной части:   "В миле от столицы силы окончательно покинули больного чарвадара. Заметив хижину прямо у дороги, он слез с лошади и потащился внутрь дома, чтобы отдохнуть, и вскоре там умер.  Его товарищ занялся хлопотами с покойником, я же, сам предельно больной, не могу дождаться того часа, когда доберусь до стен Тегерана, где смогу найти плноценный отдых..."

Просмотров: 623

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: