Сергей Жадан

Сергей Жадан:  Это первый стих из цикла «Три года мы говорим о войне». Написал весной 2017-го, в нём фактически то, что не вошло как проза в роман «Интернат». Картинки с войны, из тех, что мне приходилось видеть не один раз. Пошёл человек добровольцем, думал, возможно, что вернётся героем, а вернулся с тяжёлой психической травмой, и война для него – тёмное пятно, провал в жизни, он ничего не может рассказать: где был, как воевал…  Такой посттравматический фронтовой синдром.

Я об этом часто думаю, хочу понять. Бываю в психиатрическом отделении Харьковского военного госпиталя и вижу там военных, возвращающихся с нервными и психическими расстройствами. Очень страшная вещь, с ней сегодня многие сталкиваются, но никто об этом не пишет и мало кто говорит. В публичном поле этого нет. Я понимаю почему, согласен, что информационная составляющая войны очень важна, и поэтому многие думают, что говорить о таких вещах, показывать - нельзя, что они будут восприняты как определенное паникёрство. С одной стороны, в этом есть логичное зерно, но мне кажется, что неполная правда – это недоправда, искривлённая правда. Не надо бояться, не надо стыдиться, тем более, если мы хотим действительно проблему решать, а не просто делать вид, что её нет, когда очевидно, что посттравматический синдром у прошедших войну - большая проблема для многих, как военных, так и гражданских. С этим что-то всё равно надо будет делать, потому что закрывать глаза на инвалидов, ветеранов, на раненых и больных, это не выход, это путь в никуда.

На Западе это явление раньше появилось: корейская война, вьетнамская война… Американское общество проговорило эти вещи, у них там целое направление в литературе, в кино, в музыке, что во многом способствовало переменам в самом обществе в 80-90 годах.

 - За этим стихотворением стоит конкретный человек?

 - Нет, конкретный - нет.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                Беседовал Пётр Згонников

----------------------------------------------------------------------------

Сергей Жадан. Знакомый пошёл добровольцем   

          Знакомый пошёл добровольцем. 
        Вернулся через полгода.
        Где был - неведомо. 
        Чего боится - не говорит.
        Но чего-то боится. 
        Может даже показаться,
        что боится всего. 

        Уходил нормальным человеком.
        Разве что говорил многовато.
        Обо всём на свете.
        Обо всём, что попадётся на глаза. 

        А вот вернулся 
        совсем другим, так, будто
        кто-то отобрал у него прежний язык,
        а другого взамен не оставил. 

        Сидит теперь целыми днями в постели 
        и слушает бесов в своей голове.

        Первый бес злой,
        сыплет жарко, требует
        покарать всех живых. 
        Второй бес тихий,
        говорит о прощении,
        говорит тихо, 
        касается сердца руками,
        вымазанными в чернозём.

       Но наихудший - третий бес.
       Он с ними обоими соглашается.
       Соглашается, не возражает. 

       Именно после его голоса 
       и начинается головная боль.

                                (Лачин, перевод на русский, 2019)

********************************************** 

Сергiй Жадан. Знайомий пішов добровольцем

                (Оригинал стихотворения)

Знайомий пішов добровольцем.

Повернувся за півроку.

Де був – невідомо.

Чого боїться – не каже.

Але чогось боїться.

Може навіть здатись,

що боїться всього.

Йшов нормальною людиною.

Говорив, щоправда, забагато.

Про все на світі.

Про все, що траплялось на очі.

А ось повернувся

зовсім іншим, так ніби

хтось відібрав у нього старого язика,

а іншого натомість не залишив.

Ось він сидить цілими днями на ліжку

й слухає бісів у своїй голові.

Перший біс лютий,

сипле жаром, вимагає

кари для всіх живих.

Другий біс покірний,

говорить про прощення,

промовляє тихо,

торкається серця руками,

вимащеними в чорноземі.

Але найгірший – третій біс.

Він із ними обома погоджується.

Погоджується, не заперечує.

Сам після його голосу

і починається головний біль.

-----------------------------------------------------------------------

Просмотров: 842

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: