Бестужев (Марлинский) Александр Александрович

Кавказ, Алазанская долина, апрель 1834 года...                                                                                         Александр Марлинский  едет по Алазанской долине .
Направляется  на казачий пост Муганлы (возле села Муганлы нынешнего Закатальского района Азербайджана), один из многочисленных постов, рассыпанных   по Лезгинской кордонной линии.  Не спешит, посматривает по сторонам, любуется  покрытыми яркой зеленью холмами, как вдруг перед ним открывается река...  

                                            "…  увидел я поток  Алазани…" 

Алазани по дороге из Цнори в Лагодехи

Казалось, холмы несли меня вперед своей зеленой зыбью; принесли, и отхлынули с берега валом. Наконец и вдруг увидел я поток Алазани, - увидел ожиданно и внезапно.

Никогда не забуду тебя, видопись Алазанской долины; никогда не вспомню без умиления! Далеко, далеко вправо, сливаясь с синетою, или лучше сказать, изливаясь из синеты отдаления, сверкала, вдохновенная горными снегами река, и ярче, все ярче, и разливнее, и быстрей, катилась она ко мне, и наконец увлекла, закружила очи мои быстриною, будто колеса мельницы. Она разгоралась на бегу, краснела жаром, накалялась, таяла, рдела. И уже мимо текла расплавленной медью, брызжа лучами, парами кипя, - столь мутна песком, и столь румяна зарею была она. И вот, в сотне шагов влеве, обогнув острым локтем скалу, - Алазань, как стыдливая, но вместе пылкая невеста, кидалась в объятия крутых берегов, и в них исчезала.

                                                                                                        "Суровый Азиятец, с улыбкою во взоре…"

"... и тяжкия, неуклюжия Грузинские арбы"

На мысу под деревьями, ожидая очереди на паром, отдыхали в живописных купах конные Ширванские керваны (*1), Бакинские арбы с огромными, но легкими колесами, и тяжкия, неуклюжия Грузинские арбы. Волы, кони и верблюды паслись вблизи, гремя колокольчиками. Погонщики, христиане и мусульмане, все с огромными кинжалами на поясе, с винтовками за плечом, кто в желтых Дагестанских сапогах, кто в узких замщаных ноговицах и в лапчинах с круторогими носками (*2), лениво управлялись с вьюками или неподвижно лежал на бурках; и только струйки дыма с их трубкок доказывали, что дышат.

Дикие голуби кружились, кувыркались, хлопали крыльями в воздухе. Разбитые на их сизых крыльях лучи, словно сыпались врознь яхонтами, изумрудами, рубинами, и вдруг эти жильцы воздуха как градины витою чертой, низревались долу, и доверчиво, и приветно воркуя, клевали крошки хлеба у самых стоп путников. Суровый Азиятец, с улыбкою во взоре, по-тихоньку бросал эти крошки, чтобы не испугать робких пташек взмахом руки, и я, лакомый Европеец, забыл о голоде и ружье своём, любуясь на эту картину.

Какая-то неизъяснимая, теплая доброта разлита была в воздухе; она дышала из земли; она проницала и упояла чувства тихим светом заката; она освежала их крылом ветерка и слышалась в плескании вод. Казалось мне, никакое враждебное чувство не могло зародиться или проснуться ни в одном существе в такие минуты; ни одна злая или нечистая мысль не могла всползти в сердце человеческое.

Я стоял очарованный, как Адам в земном раю в первый вечер своего бытия, предвкушая сладостный покой сна, одним солнцем после предвечной ночи ничтожества. Солнце потонуло в изумрудных волнах Кахетинских гор, и заря, прекрасный завет умершего светила, облила океаном розовой воды землю и небо: небо лилось на землю; земля погружалась в нем, - и возникала чистая, как младенец из купели.

                                                                    "Кони и всадники Лезгистана"

"... и цепные мосты повиснут через пропасти". Араканский мост Аварского округа. Фот.И.А.Абуладзе

Лезгины робко сторонились от всплесков; кони храпели пугливо, и копытом скребли помост.

Кони и всадники Лезгистана!

Отчего так изменились вы менее нежели в полвека? В старину, вы не спрашивали брода, не ожидали плотов, чтобы вторгнуться бурным набегом в Грузию. Вплавь с крутизны бросались ваши неукротимые дружина, и горные кони выносили их на желанный берег, не страшась ни крути, ни быстрины. «Мы свершили омовенье на Алазани, а намаз на Куре» (*3) пели предки ваши, любуясь черноокими пленницами, похищенными из сердца Грузии.

Теперь не то, - и слава Богу! Теперь вы, трепеща Русскаго штыка, стережете ваши заветные ущелья, свои, не раз Русским пламенем сожженныя деревни; только шайки ночных разбойников дерзают переплывать струи, чтобы выкрасть из сада усталого селянина или угнать пару запоздавших на ниве быков.

И вы, как ветер неуловимые глуходары (*4), и вам скоро пробьет роковой час покоя смерти, или покоя бездействия! Огненный меч выходит уже из ножен, - медные пасти разверзают зев свой; скоро взыграет гибель по хребтам ваших гор и пламя войны изсушит потоки Кар-Сырта (*5). Много, но недолго литься на Кафказе дождю кровавому, гроза расцветает тишью, железо бранное будет поражать грудь земли - и цепные мосты повиснут через пропасти, над которыми страшно было видеть и радугу, - и Валдайский колокольчик (*6) загудит по крутизнам, где теперь свистят только пули.

Дайте Кафказу мир, и не ищите земнаго рая на Евфрате: it is this, it is this! – «он здесь, он здесь!» (*7).

Примечания* Александра Марлинского

(*1) керваны – караваны

(*2) полусапожки Лезгин и Грузин на высоких  каблуках,  не редко имеют острый носок в четверть длины, как во время Карла УII у французов "poulins"

(*3) этот стих, обыкновенно верно изображающий скорость набега, взят из одной Аварской песни. Я слышал ее на буйной вечеринке у Аслана, хана Кази-Кумыкского, на границе Аварии.  Чтобы сделать приведенный стих понятным для всякого, я должен еще заметить, что омовенье совершается мусульманами непосредственно перед зачатием намаза, или молитвы.

(*4) Глуходарами называют в Лезгии всех бездомных удальцев, живущих за счет ближнего для славы или необходимости, то есть всех беглых от кровомщения, от русских, из охоты понаездничать. Это все равно что за Тереком и Кубанью абреки, и напрасно думают иные, указывая на их многочисленность в Белокани, будто «глуходары» особый народ, когда они не что иное как инсургенты, если действую открыто, и бандиты, когда разбойничают небльшими шайками

(*5)  Кар-Сырт (кар-сырты – снеговые хребты; кара-сырт, кара-даг – черный хребет, черная гора).

(*6) it is this - Томас Мур. Light of the Haram

Примечания автора сайта

 .  ****** Валдайский колокольчик – колокольчик ямщика, ямщицкий колокольчик.

Печатается по изданию: Полное собрание сочинений Александра Марлинского. Кавазские очерки. Часть 10, СПб, 1838.

Фото Александра Бестужева - с помощью Google,  грузинской арбы и Арканского моста - с сайта NYPL, реки Алазани - Пётр Згонников 

Просмотров: 3580

Комментарии к статье:

Добавить Ваш комментарий: