Кто помог Лермонтову создать образы Печорина и Грушницкого? (Из цикла "Памяти Петра Леснова")
Автор: Пётр Леснов, краевед-писатель |
Добавлено: 26.05.2020 |
|
|
Пётр Леснов |
Лермонтов, его Печорин, Грушницкий, Бэла - всё это кажется происходившим далеко от нас, "где-то на Кавказе", а на самом деле - рядом с Лагодехи, на правобережье Алазани, в Царских Колодцах (Дедоплис-Цкаро) и Карагаче. Разумеется, не в буквальном смысле слова, художественное творчество - не документальный отчёт, и, говоря "происходило", я имею в виду, прежде всего, среду, в которой происходит рождение литературного замысла, а реальные люди перевоплощаются в будущих героев.
Лермонтов создал «Героя нашего времени» вскоре после своей первой ссылки в Грузию в 1837 году, после изгнания из России в Нижегородский драгунский полк, квартировавший в Кахетии, в двух русских военных укреплениях, Царских Колодцах (Дедоплис-Цкаро) и Карагаче.
Пётр Леснов, краевед и писатель, в своей статье "Кто помог Лермонтову создать образы Печорина и Грушницкого?" показывает, что некоторые из офицеров, причисляемые к прототипам героев романа, служили с Лермонтовым в Нижегородском полку. Их черты нетрудно узнать в Печорине и Грушницком, а за образом Бэлы стоит, по мнению автора, звезда царскоколодцевского света, жена Григория Нечволодова Катенька, урождённая черкешенка, прекрасная Сатанаис…
Пётр Згонников, ведущий сайта
------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Пётр Леснов. Кто помог Лермонтову создать образы Печорина и Грушницкого?
|
Михаил Юрьевич Лермонтов (1814-1841), в 1837 году сослан в Нижегородский драгунский полк |
Трудно сказать, все ли авторы, рисуя своих героев, создают образы глубоко типические, объединяют в них характеры множества существующих людей — своих современников. Но когда вышел в свет роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», то его главные герои, Печорин и Грушницкий, породили массу негодований среди петербургской светской знати.
Сам государь прочел лермонтовский роман с большим вниманием и даже выразил свои впечатления в письме к жене: «Я дочитал "Героя" до конца и нахожу вторую часть отвратительной, вполне достойной быть в моде. Это то же самое преувеличенное изображение презренных характеров, которое имеется в нынешних иностранных романах. Такие романы портят характер...»
Видимо, ознакомившись с мнением императора, многие услужливые критики почти такими же словами жарко писали, что в лермонтовском романе нет ничего русского, роман просто списан у западноевропейских авторов, что Лермонтов изобразил в своем Печорине самого себя, точное повторение мыслей государя.
Лермонтов внимательно следил за всеми критическими отзывами по поводу его романа, а когда книга готовилась ко второму изданию, написал к нему предисловие, в котором дал полный ответ всем, кто стремился извратить суть и замысел столь оригинального произведения. «...Герой нашего времени, милостивые государи мои, точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических или романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уже не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали...»
Лермонтов убедительно доказывал своим современникам, что его Печорин никакой не иностранец, он подлинно русский.
Вскоре после создания романа Лермонтов погиб на дуэли. Глубокомыслящие и смелые современники поэта находили среди знакомых Лермонтова людей, с которых были списаны образы Печорина и Грушницкого. Но, к сожалению, кроме коротких упоминаний, об этих прототипах больше ничего неизвестно, никто как-то не задавался целью сравнить характеры живых прообразов и литературных героев, хотя бы собрать всех этих прототипов вместе, поэтому мы попытаемся поразмыслить о жизни тех личностей, которые помогли Лермонтову создать образы бессмертных литературных героев.
|
Штаб Нижегородского драгунского полка в Карагаче (1841). Худ. Г. Г. Гагарин |
Хорошо известно, что Лермонтов создал «Героя нашего времени» вскоре после своей первой ссылки в Грузию в 1837 г. Поэта тогда изгнали из России в Нижегородский драгунский полк, квартировавший в Кахетии, в двух русских военных укреплениях — Царских Колодцах и Карагаче, расположенных друг от друга в трех верстах. И все те офицеры, которых причисляют к прототипам литературных героев романа, служили именно одновременно с Лермонтовым в Нижегородском полку. Периодически они уходили с эскадронами полка из Кахетии на Северный Кавказ, потом снова возвращались. А не так ли Печорин? Он тоже исколесил всю Грузию и весь Северный Кавказ, побывав в Тифлисе, Ставрополе, Пятигорске, Геленджике, Тамани...
Есть широко известные сведения, что Лермонтов прибыл в Нижегородский полк почти одновременно со своим родственником - двоюродным братом матери—А. А. Столыпиным. Существуют также догадки современников поэта, что некоторые черты Столыпина отображены в образе Печорина. И мы поговорим о сходстве этих черт.
Алексей Аркадьевич Столыпин был на два года моложе Лермонтова, но они вместе учились в школе гвардейских подпрапорщиков, затем кавалерийских юнкеров и крепко дружили. По окончании школы в 1835 г. оба попали на службу в Лейб-гвардии гусарский полк. Относительно характеристики Столыпина как исторической ичности и как друга Лермонтова в литературе фигурируют глубокие разногласия. Многие биографы Лермонтова считают, что Столыпин был виновником роковой дуэли Лермонтова и якобы в дальнейшем сочувствовал попавшему в заключение убийце своего друга Мартынову. С другой стороны, именно Столыпин закрыл глаза погибшему поэту и после его смерти первый перевел «Героя нашего времени» на французский язык. Осенью 1840 г. Лермонтов со Столыпиным находились вместе в Пятигорске, однако в письмах к своей сестре Марье Аркадьевне, а далее из Тифлиса Столыпин ни слова не говорит о Лермонтове, тогда как рассказывает о художнике Г.Г. Гагарине и других своих приятелях, с которыми проводил время. С другой стороны, есть сведения, что Столыпин, после того как Лермонтова за написание стихотворения «Смерть поэта» изгнали в Нижегородский драгунский полк, последовал за поэтом в Кахетию, чтобы не расставаться со своим другом.
|
Алексей Аркадьевич Столыпин (1816-1858), друг и родственник Михаила Лермонтова |
Если судить по той характеристике, которую дал Столыпину его современник, известный мемуарист Н.М. Лонгинов, то Алексей Аркадьевич принадлежал к высшему петербургскому обществу, был совершеннейшим красавцем-мужчиной. «Он был одинаково хорош и в лихом ментике, и под барашковым кивером нижегородского драгуна, и в одеянии современного льва, каким был вполне, в самом лучшем значении этого слова. Назвать Столыпина - значит выразить понятие о воплощенной чести, благородстве, безграничной доброте, великодушии и беззаветной готовности на услуги словом и делом». В 1841 г. Лермонтов нарисовал акварелью портрет своего друга. Он действительно неотразим.
Друзья звали Столыпина Монго. Прозвище это он приобрел еще в юнкерском училище. По словам того же Н.М. Лонгинова, оно заимствовано от клички его собаки, которую знали в училище буквально все.
Во время службы в Царском Селе друзья жили вместе, в одной квартире. У них по вечерам собирались молодые офицеры. Сам Лермонтов дал Столыпину характеристику, Отличную от того портрета, который нарисовал Н.М. Лонгинов. В 1836 г., незадолго до отъезда на Кавказ, Лермонтов написал поэму «Монго», насквозь проникнутую юмором.
Много повеса и корнет,
Актрис коварный обожатель
Был молод сердцем и душой,
Беспечно женским ласкам верил
И на аршин предлинный свой
Людскую честь и совесть мерил.
Породы английской он был -
Флегматик с бурыми усами,
Собак и портер он любил,
Не занимался он чинами,
Ходил немытый целый день,
Носил фуражку набекрень;
Имел он гадкую посадку:
Неловко гнулся наперед
И не тянул ноги он в пятку,
Как должен каждый патриот...
………………………………..
Маешка был таких же правил...
Поэма носит уж слишком дружеский характер: автор не стесняется вскрыть всю подноготную своего героя. Тем неменее мы не видим Столыпина с пороками, из ряда выходящими: кто тогда из молодых людей высшего петербургского общества не увлекался балеринами, карточной игрой, собаками. Здесь Лермонтов довольно самокритичен, ибо сравнивает со Столыпиным самого себя—«Маешка был таких же правил». А как известно – Маешка - это прозвище самого Лермонтова, которое происходит от имени карикатурного героя, завоевавшего большую популярность во французской литературе того времени.
Но здесь важно обратить внимание на увлечения Монго. Именно они роднят его с Печориным. Монго был смелым воином, отлично ездил верхом, прекрасно владел оружием, обращал на себя внимание друзей своей храбростью и неутомимостью в боях. Однако шумные компании он любил больше, нежели, боевые походы. В Царских Колодцах, к сожалению, не было балерин, но Монго и здесь находил себе возлюбленных и покинул Кахетию не без прегрешений.
Сохранилось предание, будто в Царских Колодцах у Столыпина произошел конфликт с Н.П. Колюбакиным, считавшимся в полку старожилом. Вспыльчивость молодого офицера Колюбакина не знала границ и в период его службы в Нижегородском полку чуть не довела его до дуэли с Монго; Колюбакин завел себе возлюбленную и мило за ней ухаживал. Но появляется Монго и становится на пути у кавалера. Соперник увлекает его возлюбленную, а она оставляет своего поклонника. Колюбакину брошено в лицо оскорбление, он вызывает соперника на дуэль. Лермонтов, как говорят, был свидетелем этой ссоры и приложил все усилия, чтобы дуэль не состоялась.
Очень похожая ситуация воспроизведена у Лермонтова в романе, когда автор рисует отношения Печорина с Грушницким.
|
Сергей Дмитриевич Безобразов (1801-1879), в 1837 году командир Нижегородского драгунского полка |
Есть сведения, будто Лермонтов использовал при создании образа Печорина и черты командира Нижегородского полка полковника Сергея Дмитриевича Безобразова. Командир был молодым, сильным, волевым человеком и обладал чрезмерной слабостью к женскому полу. Безобразов влюбился во фрейлину императрицы княжну Хилкову, которая как будто тоже полюбила его. Состоялась пышная свадьба, государь Николай I был на ней посаженным отцом. Но брак оказался для Безобразова крайне неудачным. Спустя некоторое время молодой супруг застал свою жену в спальне у Николая I, вмиг вспыли и дал пощечину самому государю. Разгорелся страшный скандал, сплетни распространились по всему Петербургу. И вот результат - Безобразова выслали на Кавказ нести фронтовую службу.
Несмотря на неблагозвучную фамилию, Безобразов был на редкость красивым мужчиной, выделялся среди других своенравным поведением и проницательным умом. Он так ловко увлекал женщин, что они были от него без ума. В свое время: польские красавицы прозвали его Аполлоном Бельведерским, и это прозвище закрепилось за ним в Нижегородском полку. Здесь его еще прозвали казацким Мюратом за храбрость и отвагу в боях. Он лк бил носить белую барашковую папаху и ходить в атаки в первых рядах на белом коне. За каких-то два года службы командир нижегородцев получил Орден святой Анны на шее и звание полковника.
Несмотря на свой горделивый нрав, Безобразов в отношениях с Лермонтовым никогда не подчеркивал разницу в званиях. Он горячо ценил талант поэта, восхищался его умом. Командир всячески старался облегчить тяжелую участь Лермонтова. Зная об этом, поэт избегал возможности воспользоваться благоприятным случаем и нес службу, как подобает настоящему офицеру. В официальных донесениях сообщалось, что Лермонтов в боевых походах отличался мужеством и хладнокровием. Когда в 1841 г. Лермонтов погиб на дуэли в Пятигорске, Безобразов вместе со своими товарищами провожал великого поэта в последний путь.
После окончания службы Безобразова торжественно провожали на родину нижегородские драгуны. На прощанье они подарили ему трогательный сувенир - кожаный футлярчик, до отказа набитый миниатюрными портретами офицеров Нижегородского полка. Был в этом футлярчике и портрет Лермонтова. Одновременно с Лермонтовым служил в Нижегородском полку А.Н. Шувалов, которого в 1835 г. вместе с Н.А. Жерве выслали сюда из Петербурга. По свидетельству известного кавказоведа А.В. Попова, долгое время изучавшего историю кавказских ссылок Лермонтова, Шувалов также явился одним из прототипов Печорина в романе «Герой нашего времени». Дружба поэта с Шуваловым и Жерве продолжалась и позже. Последний был переведен почти одновременно с Лермонтовым из Нижегородского полка в Лейб-гвардии драгунский полк уже в чине капитана.
|
Григорий Иванович Нечволодов (1780 - ?), в 1837 подполковник Нижегородского драгунского полка |
Особое внимание стоит обратить на русского изгнанника, разжалованного подполковника, бывшего сподвижника Суворова Григория Ивановича Нечволодова, сосланного в Нижегородский полк. С этим человеком Лермонтов был хорошо знаком, о чем в литературных кругах известно очень мало. За храбрость в боях Григорий Иванович дважды дослуживался до подполковника и дважды был разжалован в рядовые: второй раз якобы за то, что проиграл в карты огромную сумму казенных денег. Примерно в 1810 г. он
тайно обвенчался с польской графиней Тышкевич, родители которой были против такого брака. Вскоре разжалованного вторично Нечволодова ссылают в Нижегородский драгунский полк.
Григорий Иванович был сильным, красивым, волевым, но увлекающимся человеком. В биографии этого офицера особенно интересны для нас его взаимоотношения с осиротевшей и попавшей на воспитание к русским юной черкешенкой. Вот эта история.
Примерно в 1822 г. Нечволодова командировали с эскадроном Нижегородского полка на Кубань для борьбы с черкесами, которые своими набегами опустошали близлежащие русские станицы. Нечволодову понравилось служить на Кавказе, поэтому он решил остаться здесь навсегда, обратился к жене с просьбой приехать к нему. Супруга согласилась на его предложение и попросила взять на воспитание какую-нибудь осиротевшую девочку-горянку, поскольку своих детей у графини не было. Нечволодов вскоре удочерил в станице Белореченской семилетнюю сироту Сатанаису, которую нашли в разоренном и сожженном черкесском ауле казаки. Узнав о Сатанаисе, которую в дальнейшем стали величать Катей, графиня, не задумываясь, покинула Петербург и направилась в Белореченскую. Графиня безумно полюбила девочку, стала для нее настоящей матерью. Но счастливую семью постигло роковое несчастье.
|
Екатерина (Сатанаис) Нечволодова (1815-1887), жена Григория Нечволодова |
Закончилось пребывание нижегородцев на Кубани. Эскадрон направился в Царские Колодцы. И по пути, во Владикавказе, графиня внезапно скончалась от разрыва сердца. Нечволодов там похоронил супругу и прибыл в Царские Колодцы с вновь осиротевшей Катей. Катя росла среди драгунов Нижегородского полка, русские офицеры дали ей образование, особенно усердно ее обучали декабрист Петр Бестужев и родной брат А.С. Пушкина - Лев. Когда Катенька превратилась в молодую очаровательную особу, она вышла замуж за своего приемного отца Григория Ивановича, стала хозяйкой гостеприимного дома, где собирались на протяжении многих лет русские изгнанники на литературные вечера.
Лермонтов попал в нечволодовский дом, когда Катеньке Нечволодовой шел 22 год и она была в самом расцвете своей красоты. Нет никакого сомнения, что эта история помогла Лермонтову создать повесть «Бэла». Там Печорин и Бэла, а здесь Нечволодов и Сатанаиса. Конечно, есть довольно убедительные сведения, что историю о Бэле Лермонтов слышал в Шелковице (Шелкозаводске), когда гостил у своих родственников по матери Хастатовых. Но для создания столь богатой повести одного рассказа было мало. Очевидно, поэт использовал рассказы Нечволодовых о черкесах и заимствовал из них какие-то характеристики.
Любопытно, что в повести «Бэла» есть такие строки: «Если он меня не любит, то кто ему мешает отослать меня домой?.. — говорит Бэла Максиму Максимычу, отерев слезы и гордо подняв голову. -А если так будет продолжаться, то я сама уйду: я не раба его — я княжеская дочь».
В то же время и Сатанаиса, по описанию историка В.А. Потто, происходила, как выяснили в дальнейшем нижегородские драгуны, из черкесского княжеского рода абадзехов.
Вот характеристика Печорина, несомненно, списанная Лермонтовым с характеристики Нечволодова.
«— А как его звали? — спросил я у Максима Максимыча.
— Его звали... Григорием Александровичем Печориным. Славный был малый, смею вас уверить; только немного странен. Ведь, например, в дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут — а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет, а при мне ходил на кабана один на один; бывало, по целым часам слова не добьешься, зато уж иногда как начнет рассказывать, так животики надорвешь со смеха... Да-с, с большими странностями, и, должно, богатый человек, сколько у него было разных дорогих вещиц!»
По многочисленным свидетельствам, Нечволодов пристрастно увлекался охотой на кабанов и джейранов. До сих пор в домашнем музее историка М.М. Ментешашвили в Царских Колодцах хранится медный рог Нечволодова, которым он созывал растерявшихся по степи товарищей во время загонной охоты.
Нечволодов действительно был человеком настроения. Временами находили такие минуты, когда он с глубоким юмором рассказывал товарищам занимательные истории, слушатели же заливались смехом. И насчет дорогих вещиц - тоже довольно подходящее сравнение. При первом разжаловании Григория Ивановича сослали на Север, откуда он бежал в Англию. Зная о его заслугах в войне с французами, английское командование пригласило его на службу в Главный штаб британских войск. Но граф С.Р. Воронцов, занимавший тогда пост полномочного министра от Российской империи при королевском дворе, увез Нечволодова на родину и добился у государя помилования этого изгнанника. Нечволодов привез из Англии много ценных подарков, а после помилования ему возвратили драгоценные боевые ордена. Особенно ценным был Орден Анны 2-й степени с бриллиантовыми знаками, который Нечволодову вручал сам Суворов.
Нужно полагать, что именно такими «дорогими вещицами» мог заинтересоваться весьма искушенный и много повидавший человек — Максим Максимыч.
Уже упомянутый кавказовед А.В. Попов в книге «Лермонтов на Кавказе» с трепетом писал: «Хочется обратить внимание на сходство имен Печорина и Нечволодова. И того, и другого звали Григорием». Попов видел большое сходство и характеров Нечволодова и Печорина: первый неоднократно дрался на дуэлях, был чрезвычайно гордой натурой. Но, к сожалению, Лермонтов настолько все тщательно зашифровал, что привести какие-то явные доказательства, подтверждающие подлинное сходство черт характеров прототипов и литературных героев, невозможно. Вот еще любопытная вещь. Лермонтов косвенно нам говорит, в каком полку служил Печорин. И здесь можно сделать много предположений. Обратимся снова к роману, точнее к повести «Бэла» и проследим за тем, как сложилась судьба Печорина после трагической смерти его прекрасной возлюбленной Бэлы.
«— А что Печорин? — спросил я.
—Печорин был долго нездоров, исхудал бедняжка; только никогда с тех пор мы не говорили с ним о Бэле: я видел, что ему будет неприятно, так зачем же? Месяца три спустя его назначили в е…….й полк и он уехал в Грузию».
Обратим внимание на название полка. Тут легко можно догадаться, что сокращение е……..й означает егерский. Как свидетельствуют исторические документы, в то время в Восточной Грузии квартировало около десяти русских полков, но собственно егерский был только один—42 Егерский полк, который квартировал в Царских Колодцах. Тогда в Царских Колодцах также квартировал полк, состоявший из егерей, но он имел свое определенное название—Тифлисский полк, а служивших в нем называли всегда тифлисцами. Значит, Печорина, скорее всего определили в 42 Егерский полк, и, возможно, этот литературный герой в лице своих прототипов нередко здоровался за руку с самим Лермонтовым.
И еще деталь. Максим Максимыч, от имени которого Лермонтов ведет повествование, был хорошо осведомлен о положении дел в егерском полку. По всей вероятности и судьба Максима Максимыча была тоже как-то связана с Царскими Колодцами. Очень хочется верить, что именно здесь родились, повзрослели, натерпелись мук лермонтовские герои, а потом уже отправились в Пятигорск и Минеральные воды.
А теперь поговорим о Грушницком, о личности, резко противоположной Печорину, выступающем антиподом Печорина. Если Печорин стремится упростить перед окружающими сложность своего характера, то Грушницкий о том только и мечтает, чтобы произвести эффект, обратить на себя внимание толпы. Печорин легко разгадал Грушницкого и совершенно не переживал, что последний проникся к нему глубокой ненавистью. Грушницкий благоговел перед княжной Мери, которая стала для Печорина легким мимолетным увлечением. Всеми поступками Грушницкого руководило мелочное самолюбие. Слабость характера вынуждала его совершать крайне недостойные поступки: он не задумываясь стреляет в Печорина, отлично зная о том, что пистолет соперника не заряжен. И вся беда в том, что Грушницкий не понимал своей слабости, не знал людей, его окружающих. Недаром доктор Вернер — исключительно наблюдательный человек, сказал о Грушницком такие слова: «Он не знает людей и их слабых струн, потому что занимается целую жизнь собой». Грушницкий безмерно вспыльчив, неуравновешен, хотя и старается казаться человеком хорошо воспитанным.
Многие современники Лермонтова и исследователи его творчества настойчиво уверяют, что «настоящий» Грушницкий тоже служил на Кавказе. Это был Николай Петрович Колюбакин, о котором мы уже упоминали, когда вели речь о Столыпине-Монго.
Колюбакин был человеком не большого ума, отличался самоуверенностью, чрезмерным упрямством, старался вести себя так, чтобы быть у всех на виду. Его выслали из Петербурга в Царские Колодцы за пререкания с начальством. В Нижегородском полку его прозвали немирным. Но он не стеснялся такого прозвища, а напротив, гордился им как «государевым подарком». Мемуаристы дали в свое время очень четкую характеристику Колюбакину: «Везде, где появлялся Колюбакин, он вносил с собой неподкупную честность, неутомимое лихоманство, преследование взяток и всяческих несправедливостей. Бешеною вспыльчивостью своего характера, три раза доводившей его до дуэлей, он был известен даже самому императору Николаю Павловичу, который называл его немирным Колюбакиным... Кавказ до сих пор полон анекдотами о Николае Петровиче (Колюбакине), которыми смело можно было наполнить целый том».
А теперь давайте обратим внимание на то, как представился Колюбакин только что прибывшему из Сибири в Нижегородский полк декабристу А.И. Одоевскому. Здесь сразу чувствуется большое сходство Колюбакина с Грушницким.
После разговора с командиром полка полковником Д.С. Безобразовым Лермонтов с Одоевским ушли вместе. Уже поздно вечером Александр Иванович начал знакомиться со своими новыми однополчанами.
« - Колюбакин! — представился ему молодой худощавый прапорщик и через минуту добавил; — слышал о вас неоднократно.
- От кого же? — поинтересовался Одоевский.
- От Александра Александровича.
- Бестужева?
- Да, я хорошо был знаком с Марлинским».
Тут ведь насквозь видно, что Колюбакин хотел показать себя перед известным поэтом и декабристом человеком, связанным с его кругом.
|
Н. П. Колюбакин (1811-1868), в 1837 году 26-летний прапорщик Нижегородского полка. (На фото - в возрасте не менее 50 лет) |
Вспыльчивость Колюбакина не знала границ и во время его службы в Нижегородском полку. Мы уже говорили о том, что она однажды чуть не довела его до дуэли со Столыпиным-Монго. Не тот ли вспыльчивый характер подчеркивается в образе Грушницкого, в человеке, не способном осознать свое бессилие против иронической его травли Печориным. «Грушницкий со своей шайкой бушует каждый день в трактире и со мной почти не кланяется. Он только вчера приехал, а уже успел поссориться с тремя стариками, которые хотели прежде его сесть в ванну: решительно несчастия развивают в нем воинственный дух».
Жизненная цель Колюбакина сводилась к тому, чтобы дослужиться до высокого чина. Из-за этого он никак не хотел расставаться с Кавказом, где можно было быстро продвинуться по службе. Дела шли у него чрезвычайно медленно, но он все же добился своей цели. Получил чин генерала уже «при седых усах».
Аналогичный эпизод мы находим у Лермонтова. «Пришел Грушницкий и бросился мне на шею — он произведен в офицеры. Мы выпили шампанского».
В то время в Царских Колодцах не было ни одного подходящего портного. Поселенцы шили себе одежду как могли, а военные получали готовое обмундирование. Высшие офицеры шили себе обмундирование на заказ в Тифлисе, но и Колюбакин не хотел отставать от высших чинов — он тоже обращался к услугам хваленых тифлисских портных.
А теперь посмотрим, как относился к своему внешнему виду младший лермонтовский герой.
«Грушницкий пришел ко мне в шесть часов вечера и объявил, что завтра будет готов его мундир, как раз к балу.
—Наконец я буду танцевать с нею целый вечер... Вот наговорюсь! — прибавил он.
—Когда же бал?
—Да завтра! Разве ты не знаешь? Большой праздник, и здешнее начальство взялось его устроить...
— Пойдем на бульвар...
— Ни за что, в этой гадкой шинели...» Можно привести еще множество примеров сходства предполагаемого прототипа Грушницкого с литературным героем. Однако очень даже стоит обратить внимание на полемику биографов Лермонтова относительно характеристики Колюбакина как прототипа Грушницкого.
С. И. Недумов в своей замечательной книге «Лермонтовский Пятигорск» собрал мнения многих авторов, которые высказывались по поводу сходства Колюбакина с Грушницким. М.П. Глебов считал, что прототипом Грушницкого был сам убийца поэта Мартынов. Однако Н.М. Лонгинов и А.П. Шан-Гирей не разделяли такого мнения, а были на стороне Колюбакина.
По свидетельству Л.П. Семенова, Лермонтов после знакомства с Колюбакиным не сошелся с ним характером: «Они не сошлись по эксцентричности своих натур», и поэт в «Герое нашего времени» дал карикатурный портрет Колюбакина в образе Грушницкого. Колюбакин вроде бы знал об этом и добродушно прощал поэту такой поступок. Колюбакин, знакомый Лермонтова. Сходства: черты характера (склонность к громким фразам, вспыльчивость, неуживчивость), некоторые моменты биографии. Позже узнал себя в образе Грушницкого и, смеясь, простил Лермонтову эту «злую... карикатуру».
Однако вся эта полемика далеко небесполезна. Все авторы по-своему были правы. И эту загадку очень тонко раскрывает П.А. Висковатый — первый биограф Лермонтова. Вот что он пишет: «История создания типа Грушницкого требует дальнейших разысканий, но и приведенные сведения, по нашему мнению, дают нам право признать, что имя Н.П. Колюбакина не без основания связано с образом Лермонтова...» И далее: «Позднее этот задор у Колюбакина утих, и наружу вышли славянские добродушие и хлебосольство. Колюбакин, будучи военным губернатором Кутаиса (Кутаиси), пользовался всеобщей любовью».
Особенно нужно обратить внимание на последнюю цитату, и все это сравнить с замыслом Лермонтова. Мы хорошо помним, что Грушницкий погиб на дуэли, а вот Колюбакин дожил до седых волос. Это существенное несовпадение — но глубокая философия. Значит, великий поэт не видел достойного будущего у тысяч Колюбакиных, которыми было переполнено русское общество. Проходила молодость и все эти буйные, «немирные» люди становились мирными, добродушными, хлебосольными, дослуживались до больших чинов только к старости путем выслуживания и послушания. Вон Колюбакин стал генералом, занимал видные военные посты, даже был генералом-губернатором. На закате же жизни эти чиновники дряхлели, лысели и умирали спокойной смертью. Проходило время, и они входили в историю России наряду с подлинно достойными. Несомненно, поэтому Лермонтов убрал Грушницкого с жизненного пути в молодом возрасте и нисколько в этом не ошибся. Поэтому П.А. Висковатый весьма тонко подметил в Колюбакине двух человек— молодого буйного, и пожилого спокойного, послушного. И мысли первого лермонтоведа подтверждает один весьма интересный документ, который, может быть, сам П.А. Висковатый никогда не видел.
В доме Нечволодовых в бывших Царских Колодцах долгое время хранилась оригинальная виньетка. На ней замкнутым кругом были изображены портреты офицеров Нижегородского полка, служивших в одно время с Лермонтовым. В центре стоит во весь рост полысевший, холеный, с тупым выражением лица генерал Н.П. Колюбакин. Он уже в возрасте, Лермонтов не мог видеть его в таких летах, однако так ясно предположил его будущее, что не нашел в нем никакого смысла.
Любопытно, что на этой виньетке помещены и другие личности, которые пока что никак не связаны с биографией Лермонтова, поэтому вызывает интерес такой вопрос: почему неизвестный автор этой виньетки поместил всех этих людей вместе? Может быть, когда-то найдутся документы, раскрывающие отношение этих сослуживцев к великому поэту. Просмотров: 1292
|