К отцу
Автор: Пётр Згонников |
Добавлено: 19.07.2016 |
|
|
Владимир Ермаков, погиб в ДТП в Лагодехи в 1982 году |
Январь 2016 года. Из письма Михаила Ермакова на сайт:
«Мой отец служил в Лагодехской бригаде спецназа, погиб в 1981(?) году и похоронен в Лагодехи.
Мне тогда было 13 лет… всё чаще приходит в голову мысль приехать в Лагодехи и найти могилу отца.
Вы не могли бы подсказать, на каком кладбище в то время хоронили военнослужащих?».
Надежды было мало. Треть столетия прошла. Я разыскал одного из сослуживцев Ермакова, Василия Богдана. Историю с ДТП он помнил плохо.
«Капитан Ермаков хороший был мужик, разбился, вроде бы, на территории Азербайджана, их послали туда со служебным заданием. Нет, не в Лагодехи похоронили, куда-то увезли».
Потом оказалось, что Ермаков был майором и погиб в Грузии.
«Михаил, боюсь, что Вашего отца в Лагодехи нет, после ДТП его куда-то увезли», - написал я парню.
Не прошло и двух часов, как прибежал счастливый Богдан – нашёл в своих бумагах телефон друга Владимира Ермакова из Тулы. В тот же вечер я отправил телефон Михаилу. Тот звонил много раз, в разные
|
Михаил Ермаков, сын погибшего в Лагодехи офицера |
дни и в разное время, пока окончательно не убедился, что на звонки никто не ответит.
Тогда Михаил решил ехать. Купил билет на самолёт Москва - Тбилиси и начал собираться в дорогу. От поездки его отговаривали, убеждали, что она отдаёт безрассудством – ехать без языка, в город, где у него в знакомых ни одной живой души, в страну, с которой у его родины не лучшие отношения.
Он об этом не думал. Ему нужно было найти отца. Не сложилась у того жизнь с мамой, появилась другая женщина, и мама не смогла с этим смириться. Недопустимый поступок для офицера советской разведки, и за любовь свою нежданную папа Михаила в один день потерял и высокую должность, и престижное место службы. Из особистов его перевели в спецназовцы и отправили подальше от большого начальства, в Лагодехи. А мама вычеркнула его из своей памяти, знала о смерти, но не поехала, и название городка постаралась забыть, и об отце упоминать запретила. Сказала бабушка: «Лагодехи это, внучек…».
Самолет прилетел в Тбилиси около полуночи. Михаил вышел из аэропорта и растерялся - ни одной маршрутки, ни одного автобуса. Где-то далеко, на горизонте, светящейся пикой уходил в небо силуэт знаменитой телевизионной башни. Подошли полицейские: «Тебе помочь, парень?». Куда-то позвонили, с кем-то поговорили, минут через 15 появился микроавтобус, полицейские усадили Михаила и наказали водителю
|
Давид Озбетелашвили, смотритель русского кладбища в Лагодехи |
высадить возле метро «Исани». Там Михаил пересел в машину к частнику, с ним ещё ехали трое попутчиков, все грузины, из лагодехских сёл. Общались чуть по-английски, - больше на пальцах, - и только водитель немного говорил по-русски. Михаил смог объяснить, что из Москвы, едет искать могилу отца,
услышав это, попутчики расчувствовались, прощались как со старым другом.
Номер в частной гостинице «Лаго» забронировал ещё дома, по дороге позвонил владелице, Ирме Цверава. Около двух ночи машина подъехала к гостинице. Ирма встречала Михаила на пороге, усадила за накрытый стол, поинтересовалась, какими путями. «К отцу»,- ответил он. Ирма слушала Михаила и плакала, и Михаил не мог сдержать слёзы – от нежданного сочувствия женщины, которой он ранее не знал. От полицейских, что по-людски, от попутчиков, что братом называли, от щедрого стола, накрытого к его приезду хозяевами.
19-го мая отправился на русское кладбище, и в тот же день написал мне:
«Петр Тимофеевич, отца в Лагодехи нет. Его точно увезли. Куда, никто не помнит. Мне помог смотритель русского кладбища Давид [ Озбетелашвили], его дом рядом с кладбищем. Неравнодушный человек, сказал, что я уеду отсюда со спокойной душой. Так и вышло. Он нашел сослуживца отца, его зовут Вано [Кавелашвили]. Он и рассказал, что отца увезли. Также он сказал, где находится место гибели отца. Сегодня мы туда [в Сакобо] едем. Поставим свечку, выпьем вина. Давид сказал, что это будет считаться, будто я побывал на могиле. Завтра, примерно в 11-00 я уезжаю в Тбилиси…».
|
Вано Кавелашвили, сослуживец Владимира Ермакова |
Я проникся симпатией к человеку. Таких ведь немного, что за тысячи километров едут в неизвестность, к отцу, которого не увидишь, только вспомнишь, и, увидев побитый временем памятник, поймёшь, что он рядом с тобой, твой отец. А может и не найдешь надгробья с фамилией отца, и уедешь обратно безрадостной дорогой, снова свыкаясь с мыслью, что носить и носить тебе до конца дней бремя гнетущей неопределённости.
Мне нужно было видеть глаза Михаила, слышать его, чтобы попытаться хоть немного понять душу, которая пренебрегает туманностью надежд, временем, хлопотами, деньгами и действует по одной ей вЕдомому плану. Что движет нами в поступках, не поддающихся пониманию разумом? Может, Михаил приоткроет эту тайну?
Из аэропорта Борисполь в Киеве, перед посадкой на Тбилиси, успел написать Михаилу, что доберусь до Лагодехи в 4 утра и буду ждать его у себя к десяти.
|
Место ДТП. Село Сакобо, Лагодехи, Грузия |
Около 11 утра калитка отворилась. Вошли двое, мой сосед Каха Джаношвили и незнакомец - худощавый, выше среднего роста русский парень - кто как не Михаил, конечно, он! Он мог бы ничего и не говорить: за него всё сказали его сияющие глаза.
- Мы нашли его! Мы нашли!
Мой мозг автоматически отметил «мы». В этом «мы», разумеется, Каха, вот он рядом, подвёз Михаила на своей машине. Кто ещё?
- Как это было, Миша? Кто это «мы»?
Михаил растерянно ходил по русскому кладбищу, старому, полузаброшенному, с едва различимыми надписями на памятниках. К парню подошёл смотритель кладбища Давид Озбетелашвили.
Вначале искали вдвоём, потом Давид позвал жену Веру, дочь Нину, сына, и они уже впятером обошли весь участок.
- Нет его здесь, Мишико. Давай пройдёмся по Калиновке, поспрашиваем людей.
Пошли по домам, и в одном вспомнили, что в 80-х недалеко от реки Алазани разбились три офицера, одного звали Володей. Служил он в одно время с афганцем Вано Кавелашвили, тот живёт в Лагодехи, на Свободы, может что-то знать.
Поехали в Вано. Вышла жена Марина, всполошилась, бросилась звонить Вано. «Нет его в Лагодехи, его увезли куда-то, - сказал Вано, - но я знаю, где они разбились, - не доезжая Алазани, возле Сакобо, там крутой поворот, водитель не справился, и они врезались в дерево».
Добрались до Сакобо, нашли и тот поворот, и то злополучное дерево. Постояли молча. «Помянуть надо», - промолвил Давид и достал бутылку с вином. Поставили иконку, зажгли свечку, выпили.
Давид наполнил ещё один стакан, вылил на землю.
- Так надо, Миша. Он сейчас с тобой.
- Спасибо, Давид.
- Не переживай, Миша, что не нашёл. Это считается, будто ты побывал на могиле. Сейчас твоя душа успокоится.
|
На могиле отца |
Они начали усаживаться в такси, когда остановился велосипед, и пожилой мужчина, сойдя на землю, спросил:
- Ребята, вы к офицерам приехали? Я местный, Каха, я всё видел – они разбились на моих глазах. Трое их было, двое сразу умерли, третий, Володя, без сознания, дышал, его увезли на скорой.
- Куда?
- Не знаю, в нашу больницу или, скорее, в Тбилиси, тяжёлый был. Через двенадцать часов, говорили, умер…
Вернулись в Лагодехи с темнотой. Давид зарезал молодую курицу, Вера накрыла на стол, разлили вино.
- Вдруг стук в калитку и крик: «Давид, я нашёл его! Я нашёл Володю!». Мы выскочили, стоит Вано Кавелашвили и повторяет, повторяет: «Ребята, я нашёл его, я нашёл!…». Мы бросили всё, помчались на грузинское кладбище, Вано впереди. Остановился возле одной оградки, кивает головой: «Твой отец, Миша...». Внутри ограды зелёная пирамидка и мой отец - на табличке, ничуть не изменился, такой как на фото, что у меня с детства.
Вано после звонка Марины начал опрашивать друзей и знакомых, кто знает хоть что-то о Володе Ермакове. По дороге домой встретил Нину Литвинову, спросил, а та, не задумываясь, отвечает: «Володька, Ермаков? Знаю, я ж к нему на могилку хожу».
|
Нодари Хазалашвили, таксист из Нинигори |
Ночами, когда Москва и пригороды погружаются в дремотный сон, Михаил садится на свой навороченный мотоцикл, и с друзьями, такими же безумными, как и он сам, гоняет по опустевшим улицам.
Я не думал, что эти ребята на чопперах, закованные в косухи и кожаные штаны, способны плакать.
Михаил плакал. Он проплакал весь вечер.
Он ехал к отцу, надеясь на чудо, и чудо произошло.
- Я в шоке от ваших людей. Без них я бы ничего не сделал. Отца искал весь город. Люди плакали вместе со мной. У них нет денег на продукты, они в тетрадку пишутся, но никто из них не позволил мне тратиться. Нодари Хазалашвили [таксист из Нинигори] возил нас на своей старенькой машине весь день: по Калиновке, к Вано, в Сакобо, на кладбище. Деньги категорически отказался брать. Можешь, сказал, дать 5 лари (2,5 доллара) на бензин, об остальном помолчи.
Михаил спешил. Боялся опоздать на последний автобус в Тбилиси.
- Я приеду сюда следующей весной. Здесь мой отец и мои друзья. Приведу в порядок могилу, встречусь с друзьями. Хочу привезти с собой товарищей, человек десять. Чтобы и они...своими глазами...как я.
----------------------------------------------------
Фото Давида Озбетелашвили, Вано Кавелашвили и Нодари Хазалашвили - Роланд Осипов
Остальные фото - автора Просмотров: 3226
|